По ледяному склону я отволокла тушу на вершину холма. Пока я ее тащила, она выросла до размеров взрослого лося. Я ощущала себя Сизифом, толкающим в бесконечность свой камень. Мы расстелили брезент, втащили тушу в дом и стали разделывать. Вынув сердце и печень оленихи, мы положили их снаружи как подношение моим орлам и воронам, живущим у Питающего Дерева, росшего ниже по реке, совсем недалеко от того места, где она стояла. В ее туше было несколько старых гноящихся ран от пуль. Ее смерть была даром магии, а не плоти, пишет http://oskol-sait.ru
Разделав тушу, мы в мешках отнесли ее на свалку, но шкуру оставили, чтобы потом задубить. Я взяла голову оленихи, поместила ее между разветвлявшихся сучьев ближайшего к ручью дерева и с благодарностью попросила насекомых очистить, когда придет тепло, для меня это Существо-Целителя. Когда пришла долгожданная весна, я пошла к тому дереву, но черепа на нем не обнаружила. Взглянув себе под ноги, я увидела фрагмент другого черепа — с рогами — и подивилась подмене: я оставила там череп оленихи как дар и получила взамен череп оленя с рогами. Он и сейчас у меня — в гнезде вороны, в девяти метрах над землей с восточной стороны моего дома. Этот обладающий целительной силой дар помогает мне в работе и по сей день.
Спустя какое-то время мы посетили Тома Йеллоутей- ла, старого Шамана, жившего в штате Монтана. Я спросила его об оленихе и имени Шайайла: «Что это значит? Чье имя она мне сообщила?» И узнала, что словом «шайайла» индейцы лакота называли некоторых людей племени шайен. Оно значило «Щит Своего Народа». Олениха отдала мне свою смерть, свою шкуру и подарила имя целительницы — это были бесценные дары.
Моему старому убеждению в том, что я никчемное существо, был нанесен очередной удар. Я еще не была свободна от самоуничижения, но теперь оно походило скорее на призрачную паутину, чем на тюрьму.
Потом ветер переменился. В резервацию навестить меня приехала моя подруга Мадлен Блау, и в новогоднюю ночь мы с ней провели сеанс исцеления одного из местных жителей. Для него это была очень тяжелая ночь — он смешал прописанные ему лекарства с алкоголем. Давление у него было настолько высоким, что казалось, у него сносит крышу. Чудесным образом после нашего сеанса он пошел на поправку. И вскоре стали распространяться слухи. Нет, не «Эй, эти женщины спасли парню жизнь!», а «Какой ужас, эта баба ведьма!». Затем кто-то повесил на одно из деревьев на нашей земле коровий череп, а само дерево поджег. Это было предостережение всем: «Держитесь подальше от ведьмы!» Это было предостережение мне: «Убирайся! Нам не нужна твоя злая магия». Пришло время великого переосмысления. Я начала понимать: Хейока не может дать мне то, что я больше всего надеялась от него получить. Живя с ним, я много всего узнала — для меня это было очень важное и нередко священное время, но теперь пора было уходить.
