Он достал звездочку с неба, протер ее рукавом и повесил обратно.
Небо было из бархата. Звезды — картонные.
— Завтра, — сказал Оська, — я нарисую море.
В мастерской пахло клеем, пылью, краской. Дремали по углам деревянные лошади, бумажные пианино, стулья, столики, жестяные доспехи и мечи из картона. Незаконченные эскизы валялись под стенами, на полках, словно кукольные домики выстроились макеты декораций.
Правая стена была одним огромным окном и в нем до самого горизонта тянулись улицы. Разноцветные крыши напоминали заплатки.
— У кулис особенный запах, — дергая свисающий из-под потолка тяжелый занавес, сказал мой брат.
Взлетело облако пыли.
— Знаешь, — продолжал он. — Мне здесь тесно. Много места для фантазии и мало для их реализации. А, ну его, давая лучше крыши раскрашивать.
Мы рисовали прямо на стекле и свет прорывался сквозь краски. Это была Оськина любимая игра — рисовать так, чтобы совпадали очертания реальных и нарисованных улиц. Я так не умела, но старательно изображала на уже намеченных крышах голубей и котов, не особенно соблюдая цвета и пропорции.
Наконец он нарисовал небо и солнце, точно угадав, в каком месте оно покажется из-за туч. В тот же момент солнце показалось и разноцветные пятнышки запрыгали по полу.
Я пририсовала воздушный шар, а Оська белого слона на одном из перекрестков. Потом пришел наш начальник. Мы занялись ремонтом бутафорской мебели и долго возились, заново раскрашивая овощи и фрукты из папье-маше для детского спектакля. Потом наш рабочий день кончился, а световой еще не совсем и мы пошли гулять.
На углу у булочной собралась толпа.
— Оська, — сказала я, подпрыгнув, — Там слон!
Слон был гораздо меньше обычных слонов, желтовато-белый, похожий на облако.
— Вот это да!
Мы протолкались сквозь толпу и я протянула слону руку. Слон был настоящий. Он потрогал мою ладонь хоботом и тихо вздохнул.
— Оська, может его циркачи забыли? — с надеждой спросила я, понимая, что в наше жилище слон не поместится.
— Пчелка, ты забыла бы такое чудо? — насмешливо спросил Оська и дал слону яблоко.
Тот похлопал ушами, потоптался и взял подарок.
— Пойдем, — поманил слона Оська.
И мы пошли тихими вечерними улицами, здороваясь с котами и кивая памятникам, как старым знакомым.
Теплый южный ветер растрепал нам волосы и улетел дразнить голубей.
В нашем любимом кафе столики уже вынесли на улицу и мы ели мороженое под старой раскидистой акацией и здоровались с прохожими, каждый из которых при ближайшем рассмотрении мог оказаться нашим родственником.
Слон задумчиво жевал предложенную ему булочку.
Когда мы подходили к нашему дому, там тоже стояла толпа и смотрела вверх.
Мы подняли головы.
На самом краю крыши стоял человек и отпускал в небо воздушные шарики. Они тихонько кружились над его головой и мерцали в темноте, как китайские фонарики.
— Как романтично! — восклицала какая-то девушка и хлопала в ладоши.
— Привет, пап! — крикнул Оська. — Мы тут слона нашли.
— Привет, — отозвался папа и надул еще один шарик.
— Папа, а что с ним делать?! — крикнула я. — Слон у нас не поместится.
— Замечательный слон. Он вполне может жить у нас во дворе, — высунувшись из окна, сказал дедушка. —
Чайник закипел, прошу к столу.
— Сейчас, — сказал Оська. — Папа, как тебе небо?
— Хорошее небо, — сказал папа.
— В созвездии Большой медведицы что-то тускловато, — сказал дедушка.
— Ты прав, деда. — Оська снял с неба несколько звездочек, протер их рукавом и повесил обратно.
Мы завели слона во двор и пошли пить чай.
Самовар уже стоял в середине стола нетерпеливо топая ножкой и рассерженно фыркал.
К чаю были гости и бублики. Гости спорили, читали стихи и совершенно не замечали слона, заглядывавшего в окна. Дедушка благодушно кивал спорщикам и строго смотрел на часы. Те замерли в углу и лишь раз робко попытались что-то пробить.
— Нынешнее поколение так невнимательно, — сказал дедушка призраку бабушки и подлил ей чаю.
Бабушка рассмеялась и пошла на кухню за новым блюдом бубликов.
Домовой читал прошлогодние газеты, папа с Оськой о чем-то шептались в углу, одна я сидела неприкаянная и чистила крылья. У нас всегда так — полный дом народа, но никто не замечает, что на самом деле тут происходит. С виду мы — самая обычная семья, разве что сильно подверженная влиянию театрального и циркового искусства.
На рассвете, когда гости уже разошлись, к дедушке пришел доктор.
— Серьезный случай? — спросил дедушка.
— Маленькая радость, — ответил доктор.
Это значило, что в городе стало на одного жителя больше.
Мы тут же стали собирать новорожденному подарки. Я решила, что кусочек радуги вполне подойдет и полезла в шкаф за коробкой. Папа уже засовывал дедушке в карман свои шарики, бабушка — вязаную шапочку и носочки, а Оська принес белую мышку.
Дедушка медленно надевал пальто, долго искал зонтик и тут я подумала, что на самом деле, он очень-очень старый, даже можно сказать древний. Он ведь только здесь живет больше двухсот лет. Он наблюдал за постройкой этого города, пригонял рыбу к его берегам, усмирял шторма. Он звал сюда
мастеров и волшебников, давал имена новорожденным и провожал в последний путь умерших. Он видел много такого, что трудно себе представить, и хотя мы все, по мере сил, стараемся помочь ему, большую часть работы он делает сам…
— Деда, — спросила я, когда он уже стоял на пороге. — А как ты умудряешься везде успевать?
Дедушка усмехнулся и снял шляпу — в ней был город.
