У меня в руках фотография, с которой мне улыбается совсем молоденькая девушка. На обратной стороне карточки надпись: «Моему другу — Александру». Я вспомнил, её звали Алла. Как же давно это было…
***
Когда тебе чуть больше девятнадцати, жизнь кажется прекрасной и удивительной, даже если на улице ливень, а твоему приятелю срочно требуется отнести на другой конец города какой-то сверток.
Так и сегодня, по причине внезапно образовавшегося у моего товарища свидания, я под проливным дождем бегу выполнять просьбу его бабушки. Серега (так звали моего одноклассника) разумеется, клялся и божился, что в следующий раз — он для меня. Я думаю, каждому из нас такие клятвы хорошо знакомы.
Меня попросили — я согласился. Вот сейчас стою и нетерпеливо жму кнопку звонка в квартиру на пятом этаже.
Через какое-то время дверь открывается. В коридоре темно, и мне не сразу удается разглядеть хозяйку.
— День добрый, вот, — я протягиваю в темноту обёрнутый полиэтиленом сверток. — Валентина Сергеевна просила передать.
Моей руки касается неожиданно теплая ладонь.
— Ой, вы же совсем замерзли, проходите скорее в дом, я вас сейчас чаем напою.
Меня увлекают в глубь коридора. Покорно следую за провожатой, ловя себя на мысли, что молодой девичий голос мне понравился. Интересные знакомые у бабушки моего приятеля…
Проходим в комнату.
— Меня Алла зовут, а вас?
— Александр, — представляюсь я, осматривая новую знакомую.
Лет восемнадцать, длиннющая коса и огромные зеленые глаза. Она несколько смущается моего взгляда.
— Вы садитесь. Чайник горячий, я быстро.
Алла стремительно выбегает из комнаты, а я, любопытствуя, осматриваю комнату.
Буквально каждый предмет интерьера был покрыт кружевной салфеткой. Кружева были везде. На шкафу и телевизоре, на журнальном столике и на тахте, даже на окне — и то была кружевная занавеска. Общую картину завершала примостившаяся в углу комнаты странная конструкция. Ничего подобного я досель не видел: на невысокой деревянной подставке располагался матерчатый валик — с воткнутыми в него иголками…
— Вот и я, — оторвала меня от созерцаний Алла. — Вы с малиной любите?
— Ага, — не вникая, согласился я. — Слушай, а что это такое?
Я кивнул в сторону конструкции.
— Это? — радостно откликнулась моя хозяйка, — это для кружева. Вот, посмотрите.
Она подхватила со стола салфетку и, радостно улыбаясь, протянула мне.
Я повертел кружево в руках, и внезапно, словно за что-то зацепившись, взгляд замер. Наверное, именно тогда я впервые понял, насколько это красиво. Понял и улыбнулся в ответ.
— Вам понравилось? Нет, правда, понравилось? — глаза девушки сияли. — А хотите, я вам подарю? У меня много. Вы чай пейте, я сейчас покажу…
В тот день мы просидели до самого вечера. Я рассказывал об учебе в Питере, она о том, что тоже хочет поехать учиться, но вряд ли мама отпустит.
А еще Алла много и увлеченно говорила. В основном о кружеве.
— У нас в семье все мастерицы. Уже много поколений. Даже свои узоры есть, семейные. Вот, посмотри, — она протягивает мне очередное рукоделье. — Видишь, как лепестки складываются? Это мама придумала. Правда, здорово?
Я согласно киваю. Здорово.
— А этот узор бабушкин, — передо мной разворачивается большущая шаль. Чуть тронутые временем нити, сплетаясь в тончайшую паутину, ложатся на ладонь.
— Однажды мне бабушка рассказала сказку, — продолжает Алла. — Будто бы у нас в семье такое поверье есть, что мастерицы в узоры свои не только душу вкладывают, но и силу земли русской. Бабушка, когда еще жива была, много мне сказок рассказывала. И про Финиста, и про чудеса разные, но это все народные, а были и другие.
— Интересно, а о чём были те — другие? — спрашиваю я.
— О том, что испокон веку кружевницы, что подле реки Волхов трудились, землю свою от напасти оберегая, плели кружева. И покуда мастерство это живо, не одолеть землю русскую никакому ворогу. Так и немцы когда-то в том чудесном кружеве увязли, не смогли Ленинград покорить. Да много чего было, — улыбнулась девушка.
Вскоре мы простились. Помнится, я обещал заглядывать в гости, но так и не получилось: вначале закрутился с делами, а потом и вовсе ухал учиться. Вновь появившись в родном городке примерно через полгода, я всё же решил сдержать обещание и набрал, с трудом найденный в телефонной книжке номер. Незнакомый голос сообщил мне, что «они» тут больше не живут, переехали. Я не стал уточнять, куда. А несколько месяцев спустя, мой приятель рассказал, что мать Аллы написала его бабушке письмо, сообщила, что они хорошо устроились, а так же просила передать мне привет от дочери.
Сергей протянул небольшой кусок картона. С фотографии, кутаясь в ту самую шаль, на меня смотрела Алла.
С тех пор прошло почти двадцать лет…
***
Я смотрел на фото и думал о том, что сталось с моей знакомой. Счастлива ли? Надеюсь. А ещё очень хочется верить, что не забросила она кружево, сохранила традиции, и приумножила — сплела свой собственный узор, из тех волшебных, что землю Российскую хранят, и берегут ревностно.
Будь счастлива, кружевница. И пусть успех сопутствует в трудах твоих праведных.
автор: Александр Неуймин
