Однако означают ли частые внесемейные контакты многих японских рабочих и служащих со своими товарищам по предприятиям и учреждениям, что главные жизненные интересы и цели партнеров по этим контактам лежат в сфере их трудовой деятельности? Правомерно ли, отмечая учащенность подобных контактов в Японии, делать вывод с том, что производственные и служебные вопросы волнуют сегодня трудовое население страны больше, чем личные семейные дела? Можно ли систематическое позднее возвращение мужей с работы упрощенно рассматривать как сви детельство их заботы о служебных делах и забвения ими де^ семейных? Все эти вопросы стали сегодня предметом кого обсуждения в трудах японских социологов. И хотя i ходе дискуссий высказываются противоречивые суждения все большее число исследователей, избегает давать на нш однозначные утвердительные ответы. Основная причина тому — быстрые глубинные перемены, происходящие в иашг дни в сознании японского населения, перемены, в результате которых люди наемного труда, независимо от того, много или мало времени расходуется ими на контакты с товарищами по работе, в своих помыслах и заботах чем дальше, тем в большей мере переключаются со служебных!! и общественных дел на семейные и личные дела. Именной такая тенденция все явственнее проявляется в сознаниш японского населения на протяжении двух последних деся-| тилетий. Эта чуждая прежнему поведению и мышлении) многих японцев тенденция именуется теперь в японской социологической литературе словом английского происхождения «майхомусюги», смысл которого при переводе на русский язык можно выразить так: «мой дом превыше всего».
